Слишком опекая своих детей, мы подпитываем психические заболевания у подростков

Все материалы курса «Управление счастьем» собраны на одной странице. Чтобы попасть на неё, перейдите по следующей ссылке.

***

Результатом чрезмерной защиты себя от риска является рост социальной тревожности и страха. А это, как мы теперь знаем, вытесняет любовь.

Оригинал статьи: By mollycoddling our children, we're fuelling mental illness in teenagers.

Авторы: Джонатан Хайдт — социальный психолог, профессор этического лидерства в Школе бизнеса Стерна при Нью-Йоркском университете, соавтор (совместно с Грегом Лукьяноффом) книги «Изнеженность американского разума» (The Coddling of the American Mind). Памела Парески — старший научный сотрудник по вопросам развития и психологии человека в Фонде за индивидуальные права в образовании. Она была ведущим исследователем книги «Изнеженность американского разума».

Конечно, мы хотим, чтобы дети были в безопасности. Но подверженность обычным стрессам и нагрузкам жизненно важна для их будущего благополучия.

Мы бесконечно говорим о том, как сделать детей более «жизнестойкими», но что бы мы ни делали, это не работает. Уровень тревожных расстройств и депрессии среди подростков стремительно растет, а в США, университеты не могут нанять терапевтов достаточно быстро, чтобы удовлетворить спрос. Что мы делаем не так?

Нассим Талеб придумал слово «антихрупкость» и использовал его в своей одноименной книге для описания небольшого, но очень важного класса систем, которые выигрывают от потрясений, вызовов и беспорядка. Кости и банковская система — два примера: обе они становятся слабее и более склонны к катастрофическим сбоям, если долгое время не подвергаются никаким стрессам, а затем сталкиваются с серьезным испытанием. Иммунная система — еще более яркий пример: для того, чтобы она развивалась в полную силу, необходимо подвергать ее воздействию определенных видов микробов и потенциальных аллергенов в детстве. Родители, которые относятся к своим детям как к хрупким (например, держат их подальше от грязи и потенциальных аллергенов, таких как арахис), лишают незрелые иммунные системы своих детей того опыта, который необходим им для развития максимального защитного потенциала.

Социальные и эмоциональные способности детей столь же хрупки, как и их иммунные системы. Если мы чрезмерно опекаем детей и ограждаем их от неприятных социальных ситуаций и негативных эмоций, мы лишаем их вызовов и возможностей для развития навыков, необходимых им для того, чтобы вырасти сильными. Такие дети, скорее всего, будут больше страдать, когда впоследствии столкнутся с другими неприятными, но обычными жизненными событиями, такими как дразнение и социальная изоляция.

Необходимо сделать некоторые оговорки: детям нужны друзья и любящая и надежная привязанность. Дети, выросшие с высоким уровнем страха в непредсказуемой или жестокой обстановке, в течение длительного времени испытывают повышенный уровень гормонов стресса. Такое длительное воздействие может навсегда изменить развитие мозга и повысить стрессовую реактивность, что на всю жизнь отразится на психическом и физическом здоровье.

Но короткие периоды нормального стресса не вредны, они необходимы. В 2013 году в обзоре исследований стресса под названием «Понимание жизнестойкости» была проведена четкая аналогия с иммунной системой: «Прививка от стресса — это форма иммунитета против последующих стрессовых факторов, точно так же как вакцины вызывают иммунитет против болезни». Что же произойдет, если мы вдруг перестанем прививать детей от такого рода стресса?

Недавно мы в соавторстве с Грегом Лукьяноффом написали книгу под названием «Избалованность американского разума» о культуре, которая вспыхнула в университетских городках Америки в 2014 году и распространилась на некоторые городки Великобритании и Канады. В книге мы описываем, как они начали использовать язык безопасности и опасности для описания идей и лекторов, а также требовать проведения политики, основанной на предпосылке, что некоторые студенты хрупки (или «уязвимы»). В язык вошли такие термины, как «безопасное пространство», «триггерное предупреждение» и «микроагрессия». Мы считаем, что это запросы поколения, которое было лишено необходимого количества социальных прививок. Теперь студенты реагируют своеобразной эмоциональной аллергической реакцией (часто называемой «триггером») на вещи, от которых предыдущие поколения либо отмахивались, либо противились.

Дети в этом не виноваты. В Великобритании, как и в США, родители стали гораздо более боязливыми в 1980-х и 1990-х годах, поскольку кабельное телевидение, а затем и Интернет все чаще и чаще демонстрировали всем те редкие случаи жестоких преступлений и странных несчастных случаев, которые, как мы сообщаем в нашей книге, теперь происходят все реже и реже. Игры на свежем воздухе и самостоятельное передвижение сократились; время, проведенное за экраном, и занятия под присмотром взрослых увеличились.

Однако свободная игра, в которой дети вырабатывают собственные правила поведения, идут на небольшой риск и учатся справляться с небольшими опасностями (например, устраивают сражения в снежки), оказывается крайне важной для развития социальной и даже физической компетентности взрослых. Лишение детей свободной игры тормозит их социально-эмоциональный рост. Норвежские исследователи игр Эллен Сандсетер и Лейф Кеннайр писали об «антифобическом эффекте острых ощущений». Они отметили, что дети спонтанно стремятся добавить риск в свою игру, что расширяет их способности к преодолению трудностей, а затем дает им возможность принимать еще более серьезные вызовы. Они предупредили: «Мы можем наблюдать рост невротизма или психопатологии в обществе, если дети будут лишены возможности участвовать в адекватных возрасту рискованных играх». Они написали эти слова в 2011 году. В последующие несколько лет их предсказание сбылось.

Статистика психического здоровья в США и Великобритании рассказывает одну и ту же ужасную историю: дети, родившиеся после 1994 года, известные как «iGen» или «Gen-Z», страдают от тревожных расстройств и депрессии гораздо чаще, чем предыдущее поколение (миллениалы), родившееся между 1982 и 1994 годами.

В 2017 году каждая пятая девочка в США в возрасте от 12 до 17 лет перенесла как минимум один большой депрессивный эпизод.

Тенденции к росту депрессии среди мальчиков и девочек-подростков наблюдаются и в Великобритании. Ежегодные показатели тяжелой депрессии в Великобритании недоступны, но Национальная служба здравоохранения публикует обширную статистику психического здоровья Англии за 2004-2017 годы, которая позволяет провести прямое сравнение за тот же период времени. Если использовать более строгий критерий, который позволяет выявить более низкие общие показатели, то картина будет аналогичной: незначительный рост среди мальчиков и почти двукратный рост среди девочек.

Этот тревожный рост отражает не только готовность подростков говорить о психическом здоровье; он проявляется и в их поведении, особенно в росте числа девочек-подростков, попадающих в больницу за умышленное причинение себе вреда, в основном за намеренное нанесение себе порезов. Крупные исследования, проведенные в США и Великобритании на основе данных до 2014 года, показывают резкий рост показателей в годы после 2009 года, причем в обеих странах этот рост составил более 60 %. Исследование, проведенное Guardian в 2017 году на основе более свежих данных Национальной службы здравоохранения, показало, что число госпитализаций английских девочек-подростков по поводу членовредительства выросло на 68 % за предыдущее десятилетие.

Что еще более трагично, мы также видим эту тенденцию в уровне подростковых самоубийств, который растет среди обоих полов в США и Великобритании. Уровень самоубийств среди мальчиков-подростков в США вырос на 34 % (в 2016 году по сравнению со средним показателем за 2006-2010 годы). Для девочек этот показатель вырос на 82 %. В Великобритании соответствующий рост для мальчиков-подростков по итогам 2017 года составил 17 %, а для девочек — 46 %. Никто точно не знает, почему за последние годы девочки изменились так сильно по сравнению с мальчиками, но главным объяснением является появление смартфонов и социальных сетей. Девочки пользуются социальными сетями чаще, чем мальчики, и, похоже, они больше страдают от хронического социального сравнения, сосредоточенности на внешности, осознания того, что их игнорируют, а также от социальной агрессии или агрессии в отношениях, которой способствуют социальные сети.

Что мы можем сделать, чтобы обратить эти тенденции вспять? Как вырастить детей достаточно сильными, чтобы они могли справиться с обычными и необычными жизненными трудностями? Есть одна действенная народная мудрость: готовь ребенка к дороге, а не дорогу к ребенку. Как только вы поймете концепцию антихрупкости, вы поймете, почему эта народная поговорка верна.

Конечно, мы должны работать над тем, чтобы сделать жизнь безопаснее, устраняя физические опасности из окружающей среды, такие как пьяные водители и педофилы. И конечно, мы должны учить детей относиться друг к другу с добротой и уважением. Но мы также должны отпускать своих детей бродить по дорогам без нас. Так поступало большинство из тех, кому за 40 (даже в гораздо более криминогенные десятилетия), и так же хотят поступать большинство детей. Поначалу родителям страшно отпускать их. Но когда семилетний ребенок прыгает от восторга и гордости после самостоятельного выполнения поручения, становится легче отпустить его поиграть в ближайшем парке с друзьями — там они учатся присматривать друг за другом и самостоятельно решать свои споры.

Мы не можем гарантировать, что если сегодня дать детям младшего школьного возраста больше самостоятельности, то завтра это приведет к снижению уровня подростковых самоубийств. Связь между чрезмерной опекой в детстве и подростковыми психическими заболеваниями является предположительной, но не окончательной, и существуют другие вероятные причинно-следственные связи. Однако есть все основания подозревать, что, лишая наших врожденно хрупких детей широкого спектра опыта, необходимого им для того, чтобы стать сильными, мы систематически тормозим их рост. Мы должны отпустить их — и позволить им расти.

Продолжение следует...